«Был стихийно перекрыт проспект, транспорт не ходил. Сначала говорили, что в десять откроется, потом — в одиннадцать. <…>. Но открыть магазин было невозможно: власти, похоже, правильно боялись, что толпа способна разнести здание», — рассказывали сотрудники. Этот магазин появился в Минске еще до Второй мировой войны, 91 год назад, и, чтобы попасть туда, люди занимали очередь с вечера. После освобождения города локацию забрал себе КГБ, а магазину досталось здание поблизости, построенное по образцу итальянских дворцов. В нем еще в советские времена был швейцар, и именно там впервые в Беларуси появилось самообслуживание. За десятилетия этот объект посетили, пожалуй, все жители Минска и большинство беларусов. Рассказываем о ГУМе.
Жемчужина на фоне дефицита
Минский ГУМ появился еще до Второй мировой войны. В 1933 году власть решила создать в трех городах СССР — Москве, Ленинграде и Харькове — образцовые универсальные магазины, которые должны были стать «витриной социализма». Минск захотел присоединиться к инициативе, и в конце года Анастас Микоян, тогда нарком (министр) снабжения, дал согласие на организацию в республике «Первого образцового государственного универсального магазина». В Москве и Ленинграде еще до революции работали крупные торговые площадки — пассажи, а вот в нашем городе такой не было. Поэтому для ГУМа решили использовать здание бывшего Польского банка.
Построенное в 1910-м, оно находилось на пересечении современного проспекта Независимости и улицы Комсомольской (теперь на этом месте угол здания КГБ с башенкой). Минчане приходили сюда не только ради кредитов, но и ради самой архитектуры — посмотреть на купол и на полностью остекленный второй этаж. После революции здесь работал Госбанк, а 28 мая 1934 года открылся ГУМ.
Как отмечала пресса, за первые пять часов работы его посетили свыше 10 тысяч человек. Население Минска тогда (по данным на 1933-й) составляло 180 тысяч.
Газеты писали о новом магазине как о чуде. «15 отделов в универмаге. Вначале вы попадаете в отделы писчебумажных принадлежностей, хозяйственной посуды. Выше — трикотаж, детский уголок, еще выше — мануфактура и обувь. Универмаг предусматривает максимальные удобства для обслуживания потребителей. Эти удобства надо внедрять во всех крупнейших магазинах. <…>. Телефон-автомат, справочное бюро, в детском уголке — специальная комната для матери, — восхищалась газета «Рабочий».
А вот впечатления журналиста газеты «Звязда»: «На втором этаже сверкает хорошо оборудованный так называемый «Детский мир». Тут все для детей: куклы, игрушки, белье, обувь, головные уборы. Рядом — уголок матери и ребенка: за круглым столиком дети забавляются купленными подарками. <…>. Третий этаж. <…>. В центре зала — витрины готовой одежды, галантереи, обуви. Красивые электролампы множатся в многочисленных зеркалах. Отдел обуви и готовой одежды. Нет обычных широких прилавков. Покупателям предлагается сесть. Вокруг — диваны и кресла. Почти каждый отдел имеет свою кассу и специальный контроль покупок. Упакованный товар, перевязанный шпагатом, приветливо передается покупателю. Телефон, радио, кафе-ресторан — все к вашим услугам».
Реальность, как обычно в СССР, была немного другой. Одним из посетителей довоенного ГУМа был Василий Шарапов, будущий глава Мингорисполкома (1954−1968). «Чтобы успеть что-то купить, нужно было приходить к открытию магазина. Но мне там практически никогда приобрести что-то путное не удавалось: людей в магазине было много, а товаров — мало. Вообще в то время был сильный дефицит, особенно на одежду. Ее в основном все шили сами. Помню, как отцу выписали какие-то вещи, и мне достались только женские полусапожки. В них и ходил», — вспоминал он.
Для изучения истории этого места много сделал журналист Сергей Крапивин, написавший в соавторстве с Ильей Курковым книгу «Минский ГУМ. История и современность» (мы цитируем ее в этом тексте). Крапивин вспомнил рассказ своей бабушки Матрены Чернявской, которая в 1934 году ездила из Жлобина за покупками в ГУМ. Чтобы попасть утром в магазин, очередь приходилось занимать вечером, люди выбирали «десятников» из крепких мужчин, которые «держали» очередь всю ночь (разумеется, не бесплатно). Остальные покупатели, которым милиция не разрешала «стоять табором» у магазина, прятались в подворотнях, разбредались на ночлег по окрестным дворам и скверам. А уже с шести часов утра около входа собиралась плотная толпа желающих прорваться внутрь в первой сотне. В тот день Чернявской удалось «урвать» зимнее пальто, а назавтра, повторив ту же процедуру, — теплый плюшевый жакет, который женщина носила еще много лет.
Ничего удивительно в таких ситуациях не было. При советской плановой экономике существовал постоянный дефицит товаров. Подогревали его сами сотрудники ГУМа. В 1936-м они вместе с администрацией договорились со спекулянтами и стали прятать для них ходовые товары. В ходе следствия при обыске, например, у кассира Абельсон дома нашли 400 метров ткани и 69 предметов готовой одежды, у сторожа Веребейчика — 100 метров ткани, 21 пару обуви, семь плевательниц (сосуд для сплевывания, например, жевательного табака) и так далее. Одним сотрудникам назначили исправительные работы на кирпичном заводе в пригороде Минска, другие получили лагерный срок.
В 1941 году, в самые первые дни войны, здание ГУМа было частично разрушено попаданием немецкой авиабомбы. Имущество разграбили мародеры. На этом первый этап истории магазина завершился.
Здание, вдохновленное Венецией
Минск освободили 3 июля 1944 года. А уже 20 июля появился приказ о восстановлении работы ГУМа. Поскольку здание было разрушено, торговлю пришлось организовывать по всему городу: например, ларьки и палатки установили на Комаровском и Суражском базарах (теперь на месте последнего — депо минского метро). Первые товары для них делали в передвижных военторговских мастерских, которые следовали за наступающими советскими войсками. Так в продажу поступили ботинки, жестяные кружки и тазы. Затем в системе ГУМа создали комбинат, который начал массовый выпуск одежды.
Сотрудники надеялись вернуться на то же место, где стояло их старое здание. Однако у властей были свои планы. Они решили основательно перестроить Минск, фактически возведя центр города заново. Тогдашнюю Советскую улицу (современный проспект Независимости) расширили. Вдоль начали возводить современные здания — все в одном стиле сталинского ампира. Так на месте старого ГУМа началось строительство здания КГБ. А самому магазину досталось место по соседству — на пересечении Независимости и улицы Ленина. Там он находится и теперь.
Архитекторы Роман Гегарт и Лев Мелеги, которым доверили проект нового ГУМа, получили задание ориентироваться на северо-западный фасад базилики Палладио в Виченце или библиотеки Сансовино в Венеции. Фото последней ниже — и здание в Минске действительно чем-то похоже.
Строительство началось в апреле 1946 года. Первоначально в нем были задействованы пленные немцы — они участвовали в закладке фундамента, возведении стен. В 1948-м их отправили на родину, после чего над возведением ГУМа трудились уже отечественные рабочие, а также сами будущие сотрудники.
Результат оказался великолепным. «Ідэальнае аздабленне, швы і, здаецца, вечная ляпніна», — комментировал искусствовед Сергей Хоревский.
«В то время во Франции не могли построить бетонное здание такого качества. Архитектор сделал нечто невероятное! Как он получил разрешение, где нашел деньги, материалы? Мне кажется, он чародей. И стиль ГУМа очень причудливый. Если представить себе костюмированный бал в Европе XVIII века, то это здание — рокер из 60-х, это Rolling Stones советской архитектуры», — восхищался французский архитектор, доктор истории искусства Фабьен Белла. — «Оно близко к тому, что мы делали во Франции в 1900-х годах. Это блестящий эстетический эксперимент. Я выделил здесь круглые окна — точно такие же имеет одно из крыльев Лувра», — добавлял он.
Роскошно выглядели и интерьеры. Массивные прилавки из полированного дуба, люминесцентные лампы — ГУМ стал первым объектом гражданской архитектуры Минска, где начали применять лампы дневного света.
К слову, среди беларусов ходили легенды, что под универмагом находятся самые глубокие на проспекте подвалы, которые якобы на три-четыре этажа уходят под землю. Доказательств этому нет.
Открытие с конной милицией
Торжественное открытие назначили на 5 ноября 1951 года. Еще с ночи очередь покупателей выстроилась вдоль улицы Ленина почти до Немиги — на сотни метров, к утру она превратилась в толпу. Но обычные люди в тот день в магазин так и не попали — лишь руководство БССР, высокопоставленные персоны и пресса. «Слишком много в центре города собралось народу. Был стихийно перекрыт проспект Сталина, транспорт не ходил. Сначала говорили, что в десять откроется ГУМ, потом — в одиннадцать. <…>. Но открыть магазин было невозможно: власти, похоже, правильно боялись, что толпа способна разнести здание», — рассказывали тогдашние сотрудницы. Среди посетителей в первый день был и классик беларусской литературы Якуб Колас. У него, как рассказывала одна из продавщиц, тогда украли кошелек. «Мне не шкада гэтых грошаў, — прокомментировал Колас, — але хацелася б убачыць чалавека, які ў мяне іх украў».
На следующий день толпы вокруг не уменьшились. Тогда власти вызвали конную милицию. Несколько всадников оттеснили людей, и понемногу образовалась нормальная очередь, хоть и очень длинная. Впускали в универмаг по сотне человек.
Покупки делались следующим образом. «Выбрал покупатель, например, ботинки. Ему в обувной секции выдают на них ордерок. С ним человек идет ко мне в кассу, оплачивает. Я в обмен отдаю кассовый чек об оплате и ставлю штампик. И только тогда уже он забирает в секции свой товар», — рассказывала сотрудница ГУМа Любовь Булдакова.
7 ноября праздновался день Октябрьской революции. Это был выходной, поэтому его и всю следующую ночь работники и работницы ГУМа провели за подсчетом выручки.
«Денежная масса в первый день поступала настолько огромная, что купюры не помещались в стандартных отделениях кассовых аппаратов. Тогда незаметно в кассы поставили хозяйственные баки для выварки белья, и кассиры сбрасывали в них деньги», — вспоминали сотрудницы магазина.
Такой объем выручки объяснялся невероятной востребованностью продукции — нигде в Минске больше не было такого обилия товаров. «Брали все. Особенно шли, например, ковры, холодильники. С утра товар раскладывали по полкам, и очень быстро он исчезал. Конечно, сотрудники магазина были в более привилегированном положении. Мы звонили знакомым и родственникам, рассказывали, какие товары выложат завтра», — вспоминала Булдакова.
По ее словам, очереди стояли еще много дней подряд. Только через месяц универмаг заработал в нормальном режиме.
Покупатель — убийца Кеннеди
ГУМ стал образцовым беларусским магазином с непревзойденным ассортименом и уровнем обслуживания. На входе даже был швейцар. «В ГУМе можно купить любой предмет, начиная от конверта и кончая роялем. Тут есть отделы готовой одежды, музыкальных инструментов, обуви, ткани, посуды», — сообщалось в минском путеводителе за 1956 год.
Посетителями универмага смело можно назвать всех минчан и, пожалуй, большинство жителей Беларуси. Бывали в нем и иностранцы. Например, Ли Харви Освальд, вошедший в мировую историю как убийца президента США Джона Кеннеди: он, как известно, некоторое время жил в Минске. Его впечатления о ГУМе цитировал в своей книге журналист Александр Лукашук.
«Тут можна купіць усё, што прадаецца ў малых спэцыялізаваных крамах, запісацца на халадзільнік, пыласос, нават машыну (нічога з гэтага нельга купіць адразу). Чарга на халадзільнікі — тры месяцы, столькі ж на пыласосы. На аўтамашыны чарга ад шасці месяцаў да году, у залежнасці ад таго, на якую з трох мадэляў унесены задатак. «Масквіч» каштуе 2500 рублёў, лічыцца найлепшым, і таму яго чакаць трэба амаль год; аднак «Пабеда» і «Волга» крыху таннейшыя, і іх можна дачакацца праз шэсць-сем месяцаў», — писал американец в 1960 году. Цену на «Москвич» Освальд назвал правильно, а вот «Волга» стоила все же больше — 4 тысячи, уточнял Лукашук.
«Машыны тут купляюць збольшага пад замову. Мадэлі ня надта ўражваюць. «Масквіч» выглядае як скрынка на колах, а «Волга» — як «Студэбэкер» 1938 году, паводле якога, дарэчы, яна і зробленая, «даваенная дапамога Амэрыкі». Матацыклы і тэлевізары, аднак, можна набыць адразу за гатоўку. Добры, з магутным рухавіком матацыкл каштуе 350 рублёў, і іх якасьць лепшая, чым у больш складаных аўтамабіляў. Тэлевізар каштуе ад 80 рублёў за экран памерам 6 на 6 цаляў, да 350 рублёў за добра зроблены апарат з экранам 22 цалі. Іншыя мадэлі, лёгкія настольныя, каштуюць 190 і 145 рублёў. Тут можна купіць гатовыя касцюмы, пашытыя з грубай тканіны. Больш танныя, двубортавыя блакітныя за 110 рублёў, альбо лепш пашытыя на трох гузіках за 250 рублёў. Пінжак каштуе 40 рублёў, і пара штаноў не менш за 15 рублёў. Таксама звычайна прадаюцца і танныя пінжакі, па 30 рублёў», — отмечал Освальд.
Он сам покупал одежду именно в ГУМе — мог себе позволить. Работая токарем на «Минском радиозаводе имени Ленина» (сегодня это «Горизонт»), американец в месяц зарабатывал 700 рублей, еще столько же получал от Красного креста в качестве помощи. Итого 1400 — а средняя зарплата в СССР тогда составляла 783 рубля (в следующем 1961 году денежная реформа уменьшит все суммы в десять раз).
В 1969 году ГУМ стал одним из первых советских магазинов, где ввели самообслуживание.
Высокий статус универмага отражался и на продавцах — в шестидесятых и семидесятых зарплата здесь была на 25% выше, чем на других торговых предприятиях. К слову, так же было и у работников ЦУМа, который открылся 5 ноября 1964-го.
В те годы оба магазина продолжали оставаться спасением в условиях постоянной нехватки товаров. «Например, были в дефиците немецкие детские коляски. Они и в шестидесятых стоили немало — 49 рублей (490 до реформы 1961-го. — Прим. ред.), но видели бы вы, как молодые папы молили о таких колясках! — вспоминала сотрудница ГУМа Лариса Бобровская. — Да и вообще коляску семья не могла купить до того, как родится ребенок. Был дефицит на трикотажные кофточки кислотных цветов — продавали прямо из тамбура, чтобы люди не разнесли магазин. Не хватало на полках многого. Сейчас покупатели, бывает, бегут за редкими товарами, а тогда бежали порой, чтобы просто купить туфли». «Мне очень запомнилось, какая очередь стояла за хрусталем, — добавляла ее коллега Надежда Морозова. — Была такая большая посудина, в виде ладьи. И одна покупательница в толпе кричит: «Я все отдам, только дайте мне эту хрустальную ладью!»
В 1973 году ГУМ первым в Минске организовал школу-магазин и стал сам готовить свои кадры. В начале 1980-х на универмаг приходилось примерно 5% всего товарооборота столицы.
Советский формат в новой эпохе
Девяностые годы принесли Беларуси независимость, частичный отказ от наследия СССР и неизбежные при переходе к рынку экономические проблемы. ГУМ от «советского лоска» отказываться не стал — с центральной лестницы лишь убрали старый герб и бюст Владимира Ленина. А вот вести дела по-новому все же пришлось учиться.
В первой половине 1990-х здесь, как и в других крупных магазинах, открылись валютные секции, где можно было купить дефицитные вещи: водку Smirnoff, вермуты Martini и Cinzano, виски Jonnie Walker, швейцарский сыр, бельгийский шоколад, кофе в зернах и другие деликатесы.
В середине 90-х, в разгар кризиса, ГУМу приходилось «экономить на всем, где можно», рассказывал Николай Карачун, который работал директором в 1995—2018 годах: «Летом отключали горячую воду. Без лишней надобности не включали свет. Был дефицит рабочего материала». Чтобы выполнить план по продажам, ГУМ в 1995-м получал огромные партии пуховиков и других товаров из Китая. Позднее, когда беларусская экономика стабилизировалась, переключились на отечественного производителя. Также при Карачуне увеличили торговую площадь примерно на 2000 квадратных метров, убрав складские помещения на части второго и третьего этажа и уплотнив склады на улице. Создали службу доставки, закупив собственный транспорт.
Однако шло время, торговля менялась, а главный универмаг Минска, превратившись в достопримечательность, словно «законсервировался».
«ГУМ подобен капсуле времени периода холодной войны: здесь представлены только товары беларусского производства и нет ни следа западных брендов, представленных по всему миру», — писала в 2018-м польская художница Полина Оловская. «О чем я думаю, когда посещаю ГУМ? О потерянных деньгах, о недополученной прибыли, о товарных остатках, которые нужно хранить на складах, а не в торговом зале», — отмечала в том же году эксперт Мария Шинкаревская. Она считала, что магазин застыл в брежневских временах.
К этой критике прислушались лишь годы спустя. В 2024-м первый этаж универмага реконструировали, добавив гастроном и кофейню, а также установив над главным входом гигантскую люстру. Теперь идет работа над вторым и третьим этажами. Так что свое последнее слово в беларусской торговле ГУМ, пожалуй, еще долго не скажет.
Читайте также
