Один из самых кровавых серийных убийц современности — врач, которого обожали его пациенты. Пугающая история настоящего «Доктора Смерть»

12 октября 2025 в 1760252400
Михалина Яновская / «Зеркало»

Мари Уэст, бодрая 81-летняя хозяйка небольшого магазина одежды в городке Хайд под Манчестером, пополудни 6 марта 1995 года была в отличном настроении и попивала на кухне чай с подругой Мэриан Хэдфилд. Гостья отошла в ванную наверху, и как раз в этот момент явился доктор Шипман - это был плановый визит. Хозяйка уединилась с ним в гостиной. Спускаясь, Мэриан слышала оттуда голоса, но вскоре они затихли. Через несколько минут доктор Шипман зашел на кухню и наткнулся на допивающую чай гостью. Удивившись ее присутствию, он тут же взял себя в руки и заявил, что ищет сына хозяйки: она только что потеряла сознание и умерла. Что поделаешь, возраст. Прибывшему сыну он сказал, что выходил к машине, а когда вернулся, нашел его мать мертвой - обширный инфаркт. Указав в свидетельстве о смерти естественную причину, врач уехал по другим вызовам. Никто не заподозрил, что миссис Уэст была его жертвой - не первой и далеко не последней. Рассказываем историю Гарольда Шипмана - одного из самых «продуктивных» серийных убийц XX века.

Любимый сын

Гарольд Фредерик Шипман родился 14 января 1946 года в Ноттингеме. Его назвали в честь отца. Тот работал водителем грузовика, а мать Вера вела домашнее хозяйство и воспитывала троих детей. Гарольд был средним - и самым любимым у властной матери, которую он обожал в ответ. Она считала его умнее и способнее прочих и с ранних лет привила ему чувство превосходства. Замкнутый мальчик был изгоем среди ровесников, но отлично учился, и мать верила, что его ждет блестящее будущее.

Но позже Вере диагностировали терминальный рак легких. Гарольд, еще подросток, ухаживал за умирающей матерью, наблюдал, как приходящий врач делает ей уколы морфина, и ее страдания на время отступают. Этот эффект восхищал юношу - так началась его заинтересованность медициной. В июне 1963 года мать умерла, и 17-летний Гарольд твердо решил стать врачом.

Спустя два года он, пусть и со второй попытки, первым в своей семье начал получать высшее образование. Это был медицинский факультет Университета Лидса - меньше 100 километров от дома. Шипман учился средне, ничем не выделялся среди студентов. И уже на втором курсе женился на 17-летней Примроуз Окстоби - она была беременна. Вскоре родился ребенок (всего будет четверо). Примроуз всю жизнь оставалась Гарольду преданной женой.

Средство от депрессии

Выпустившись в 1970 году, молодой врач начал интернатуру в больнице городка Понтефракт недалеко от места учебы и через два года получил диплом педиатра. В 1974-м, будучи уже отцом двоих детей, Шипман переехал на работу в другой город - Тодморден, тоже недалеко, между Лидсом и Манчестером - и устроился работать врачом общей практики в местную клинику.

Коллеги и пациенты обожали его и считали прекрасным врачом. Все шло хорошо - но недолго. Спустя десятки лет расследование придет к выводу, что уже тогда у Шипмана была зависимость от опиоидов, которая началась еще в Понтефракте. Осенью 1975 года коллеги в Тодмордене обратили внимание на странности с его рецептами. Он слишком часто выписывал пациентам петидин - сильное опиоидное обезболивающее. Для одних пациентов дозы были чрезмерно большими, другие вовсе не нуждались в этом препарате (и, как показало расследование, его не получали). Оказалось, что рецепты были подложными, а ампулы по ним Шипман забирал себе. Около полугода он ежедневно колол себе анальгетик в гигантских дозах.

В 1976 году прошел суд. Гарольд признался в махинациях и объяснил, что пристрастился к препарату, страдая от депрессии, вызванной тем, что к его идеям по улучшению медицинской практики никто не прислушивался. Его оштрафовали на 600 фунтов (меньше средней месячной зарплаты врача) и обязали выплатить компенсацию британскому аналогу Минздрава размером в 57 фунтов. А также заставили пройти реабилитацию в специализированной больнице.

Новая жизнь в Хайде

Молодого врача уволили, но медицинской лицензии не лишили - дали второй шанс. И в начале 1977-го Шимпан, которому нужно было кормить семью, нашел себе место в клинике Доннибрук в Хайде - это тихий городок под Манчестером с населением около 30 тысяч человек. Он рассказал правду о том, что был осужден, но это не испугало партнеров-основателей клиники, и Гарольд вошел в их число, снова став врачом общей практики. Вскоре он заслужил отличную репутацию и доверие среди пациентов как внимательный, заботливый и компетентный врач, который всегда находит время для тех, кому нужна помощь.

Правда, среди коллег мнения о нем были не такими однозначными. По их словам, он бывал очень приятен и добр, но далеко не всегда. Вспыльчивый, напыщенный, высокомерный, он мог довести работников до слез, никогда не признавал себя неправым и не прислушивался к чужому мнению, считал себя умнее всех. Раз в несколько месяцев у него случались резкие перепады настроения. «Он не проявлял агрессии в физическом смысле, это было похоже на детскую истерику», - говорил один из его бывших сотрудников. - Он совершенно выходил из себя, и казалось, что он себя не контролирует». При этом среди коллег по руководству Шипман вел себя нормально - а злость вымещал только на подчиненных.

В этой клинике Гарольд проработал 15 лет. В конце к сложным рабочим отношениям добавились разногласия по финансовым вопросам, и терапевт решил уйти. Впрочем, это причины по его словам - а на деле, возможно, он просто хотел избавиться от контроля и возможных подозрений.

В 1993 году приемная семейного врача открылась в арендованном помещении в центре Хайда, на Маркет-стрит, 21. Шипман стал самым популярным терапевтом в городе, на оформление к нему был годовой лист ожидания. И теперь он работал самостоятельно - без партнеров и надзора, лишь с супругой на ресепшене. Около 3000 пациентов были всецело в его распоряжении.

А значит, убивать их теперь было еще проще.

Идеальное преступление

Когда именно Шипман начал убивать своих пациентов, точно не знает никто, но, вероятно, это происходило еще с первых лет его работы, а по мере продвижения карьеры он получал все больше свободы действий. Его метод окончательно оформился не позже 1975 года. Он был настолько же прост, насколько циничен.

Врач звонил пациентам или просто приезжал на дом без предупреждения - якобы проверить, как дела, взять анализ крови, обсудить результаты обследования. В основном это были пожилые люди, чаще женщины. Все радовались: какой внимательный доктор!

Шипман проходил в дом, усаживал пациента или пациентку, проводил осмотр, беседовал… А затем доставал из медицинской сумки шприц. Объяснял ли он, что это какое-то необходимое лекарство, или делал укол незаметно, никто уже не узнает. В шприце был диаморфин - по сути героин, только медицинский, который используется как мощное обезболивающее. Смертельная доза. Через несколько минут человек умирал - тихо, без агонии, просто переставал дышать.

После этого врач спокойно выписывал свидетельство о смерти. Причины указывал естественные - инфаркт, инсульт, просто старость. Когда родственники задавали вопросы, Шипман терпеливо объяснял: да, все было внезапно, но в таком возрасте ничего необычного в этом нет. Вскрытие? Зачем же осквернять тело покойного и мучить семью, все и так ясно. И лучше кремируйте - это проще и спокойнее.

Вечером того же дня Шипман возвращался в клинику и вносил изменения в компьютерную медкарту убитого пациента. Задним числом дописывал симптомы и жалобы: боли в груди, одышка, слабость. Создавал картину прогрессирующей болезни, чтобы в случае посмертной проверки все сошлось. А потом выписывал прислушавшимся к его совету родственникам направление на кремацию. Идеальное преступление.

Получать диаморфин для убийств Шипману не составляло никакого труда - он делал это по той же схеме, как когда-то с петидином: просто выписывал для тяжело больных пациентов намного больше анальгетика, чем надо. Его рецепты теперь никто не контролировал, так что заметить махинации было некому. Обычно он сам и забирал препарат в аптеках.

Чаще всего (около 80% случаев) жертвами становились женщины - как правило, преклонных лет, одинокие вдовы или жившие в доме без родных. Эти пациенты вовсе не были при смерти - наоборот, нередко отличались неплохим здоровьем и вели активную жизнь. Но в глазах окружающих уже сам возраст делал их «естественными» кандидатами на внезапную кончину, а потому, даже если их смерти кого-то удивляли, родные и знакомые обычно ограничивались обсуждениями между собой и не предпринимали никаких мер.

Доктор Смерть

К 1997 году Шипман убивал одного человека каждые десять дней.

Типичный пример - 81-летняя Мари Уэст, о которой мы писали в начале текста. Или, скажем, 77-летняя Лиззи Адамс. 28 февраля 1997 года к ней домой пришел доктор Шипман. Вскоре подруга Лиззи заглянула в гости и нашла хозяйку мертвой, сидящей в кресле. Шипман в это время спокойно рассматривал фарфоровые фигурки в соседней комнате. Он сказал, что вызвал скорую, а потом, когда стало очевидно, что женщина мертва, сделал вид, что отменяет вызов. Когда полиция впоследствии проверила соединения, оказалось, что никаких звонков не было.

Самой молодой из жертв, за убийство которых Шипман спустя годы предстанет перед судом, была 49-летняя разведенная немка Бьянка Помфрет. Врач навестил ее 10 декабря 1997-го, и в тот же день ее сын Уильям нашел мать дома мертвой. Шимпан объяснил ему, что Бьянка жаловалась на боли в груди - видимо, теперь сердце не выдержало. Женщину похоронили. Впоследствии, когда ее тело эксгумируют, в нем найдут высокий уровень морфина. А проверка компьютерных записей врача покажет, что он прямо в день смерти Бьянки менял ее медкарту задним числом, чтобы создать картину тромбоза и ишемической болезни сердца.

Аналогичным образом, дома после визита, умерли 57-летняя Морин Уорд, 73-летние Джоан Мелиа и Уинифред Меллор. Последних нашли сидящими в кресле - типичная черта для Шипмана, - как и Нору Нателл, в случае которой врач опять якобы звонил в скорую и потом отменял вызов.

Необычным был случай 63-летней Айви Ломас: она была убита прямо в клинике. Вдова страдала от депрессии и тревожности и часто приходила к Шипману - настолько часто, что врач потом говорил полиции, что она была слишком надоедливой. 29 мая 1997 года она явилась на прием как обычно. Спустя какое-то время Шипман вышел на ресепшн, где работала секретарша Кэрол Чэпман и ждали клиенты, и громко извинился за задержку: мол, проблема с аппаратом ЭКГ. Об Айви он ничего не сказал и спокойно принял еще троих пациентов.

Только после этого врач позвал секретаршу в кабинет и сообщил: Ломас умерла. Он, мол, положил ее на ЭКГ в процедурной комнате, запустил аппарат, тот сперва не показывал отклонений, и Шипман пошел к другим пациентам, а когда вернулся через 10−15 минут, Айви была посиневшей и без признаков жизни. Шипман сказал, что пытался ее реанимировать, но безуспешно. А скорую не вызывал, потому что понял, что уже поздно. По его словам, это был обширный инфаркт. Когда приехал полицейский, Шипман провел его к телу Айви и пошутил: она, мол, настолько часто сюда являлась, что надо бы повесить в приемной памятную табличку «Место постоянно зарезервировано для Айви Ломас».

В свидетельстве о смерти он, как всегда, написал, что причина смерти была естественной, и указал, что летальному исходу способствовали тромбоз, болезнь сердца, курение, хроническая обструктивная болезнь легких. На деле потом, при эксгумации, у Айви выявили передозировку диаморфином.

«Кто мне поверит?»

На протяжении всех лет, сколько Гарольд Шипман работал в Хайде, таких смертей было множество, одна за другой. Впоследствии Департамент здравоохранения Великобритании проанализировал статистику по пациентам Шипмана с 1974 по 1998 годы и сравнил их со статистикой аналогичных практик семейных врачей в Хайде. Результат оказался шокирующим. Шипман присутствовал при 19% смертей своих пациентов, тогда как у других докторов этот показатель был на уровне 1%. А вот родных рядом с умирающими в случаях Шипмана, наоборот, обычно не было. Большинство смертей происходило между 13.00 и 18.00, когда врач делал домашние визиты, причем 12% его пациентов умирали около 14.00 - против 2% в других клиниках. Процент пациентов, умиравших в течение получаса после прихода Шипмана, был втрое выше, чем у его коллег. Если верить статистике, за исследованный период среди пациентов Шипмана произошло 236 излишних смертей.

Возникает вопрос: неужели совершенно никто этого не замечал? Как потом выяснилось, на самом деле многие что-то подозревали. Но - и здесь, как отмечается во многих публикациях, проявилась характерная черта английского общества - молчали. Не хотели высовываться, не решались пойти против авторитетного врача, боялись обвинений в клевете.

Так, в местном похоронном бюро заметили: слишком многие пациенты Шипмана умирали дома, сидя в креслах, полностью одетыми, во второй половине дня. Странно - обычно ведь от старости умирают ночью, в постели. Да еще и врач бывал рядом с умирающими подозрительно часто. Со временем ритуальщики уже узнавали «смерти Шипмана» еще до того, как выяснялось, что это его пациенты. Однако директор бюро был уверен, что все объяснимо, ведь Шипман намного чаще других врачей навещает своих пожилых больных - вот некоторые и умирают при нем.

Управляющая приюта для престарелых и две домработницы погибших также были среди тех, кто подозревал неладное, но молчали, считая, что им никто не поверит.

Показательна история Джона Шоу, который с 1988 по 1998 год работал в Хайде таксистом и возил немало пожилых людей в клинику Шипмана. Те были вполне бодры и здоровы, но потом не возвращались. «Они мне становились как друзья. А потом их родные звонили мне и говорили: не надо ехать за мамой, она умерла. Я стал задумываться: кто их доктор?» Впервые он заметил странность еще в марте 1995 года. В октябре 1996-го умерла Миллисент Гарсайд. Ее сын сказал Шоу, что Шипман делал матери укол перед смертью. Таксист хотел сказать: «Он убил вашу мать!» Но боялся, что ему не поверят. И жена отговаривала - мол, еще засудят за клевету. Он думал обратиться в Генеральный медицинский совет (орган, регулирующий работу врачей в Британии), но не верил, что там отнесутся к его предположениям серьезно.

«Доктора Шипмана все уважали и любили, потому было еще труднее высказаться публично. Я сам не мог поверить своим подозрениям. Они были настолько фантастическими, что я не мог понять, что мне подсказывает мой разум», - говорил потом Джон на публичных слушаниях. В августе 1998-го он все-таки пошел в полицию, его подозрения зафиксировали. Но к тому времени был убит уже 21 человек из числа его пассажиров. Таксист еще долго чувствовал свою вину за то, что не забил тревогу раньше.

Видели странности и медики. Еще когда Шипман работал в групповой практике, сотрудницы регистратуры прозвали его «Доктором Смерть». А в 1994 году был случай, когда его могли бы поймать за руку. Шипмана вызвали на дом к пациентке с астмой, он ввел ей диаморфин (как потом сказал, от болей в грудной клетке из-за сердечного приступа), но в это время дома была дочь пациентки. Она вызвала скорую, та приехала и успела реанимировать женщину, ее забрали в больницу. Доктора были в курсе, что у нее была остановка дыхания из-за передозировки диаморфином, но почему-то не стали спрашивать Шипмана, зачем он ввел опиат пациентке с астмой, и ни о чем не сообщили властям. Женщина пролежала в коме на аппаратах 15 месяцев и умерла. Информация, предоставленная больницей коронеру (официальное лицо, расследующее причину смерти), не давала ему оснований считать действия Шипмана злым умыслом.

Были и официальные жалобы нескольких пациентов в органы здравоохранения в 1985, 1990 и 1992 годах, последняя дошла даже до Генерального медицинского совета. Каждая в отдельности не была достаточной для подозрений, но и в совокупности они никого не насторожили, даже с учетом факта прошлой наркозависимости врача. Никаких проверок не было проведено.

Упущенный шанс

Прямо напротив приемной Шипмана располагалась клиника побольше. Семейный врач, когда у него умирал пациент, должен был подписать формы на кремацию у других, независимых от него докторов. Поэтому Шипман часто обращался к «соседям». В марте 1998 года одна из руководящих докторов этой клиники Линда Рейнолдс обратила внимание, что тот приносит им на подпись как-то слишком много таких форм. Линда и партнеры проверили свои данные за прошлый год: у них пациентов было втрое больше, чем у Шипмана, а смертей вне больницы - в три раза меньше, чем у него одних только кремаций. Это было статистически ненормально. К тому же в большинстве случаев формы были для женщин, которых нашли мертвыми дома, сидящих, одетых, часто их находил сам врач. Кроме того, Линде на эти странности указывала и представительница похоронного бюро.

Рейнолдс пошла к коронеру Манчестерского округа и сказала прямо: Шипман «убивает» пациентов - неясно, случайно или специально, но что-то тут не так. Тот передал информацию полиции. Было начато конфиденциальное расследование, которое доверили не особо опытному детективу Дэвиду Смиту. В тот же день Рейнолдс в разговоре с ним сообщила, что прямо сейчас в морге лежат два тела пациенток Шипмана, на которые он подписал кремацию, но их еще можно успеть отдать на экспертизу. Этого не было сделано (согласно выводам позднейшего расследования, обе женщины были убиты врачом).

Следователь в целом особых усилий не прилагал. Он не сравнивал смертность у разных врачей, не запрашивал у медицинских властей, поступали ли на Шипмана жалобы. И даже не проверил его на судимость. Взглянул на медкарты - жалобы сходились с причиной последующей смерти. Поговорил с коллегами Шипмана - те объяснили, что врач просто очень часто навещает пожилых на дому. И Смит счел, что все в порядке.

Через три недели, в апреле, дело закрыли за недостатком доказательств. Вышестоящие офицеры, судя по всему, не особо проверяли работу следователя и не обеспокоились тем, что он сделал ее плохо.

Гарольду Шипману, похоже, стало известно о расследовании, и количество смертей у него сразу упало. В той самой соседней клинике заметили, что с апреля по июнь он принес им на подпись всего две формы на кремацию, хотя за предыдущие три месяца - 15. Причем обе смерти выглядели совсем не подозрительно и, как потом подтвердилось, были естественными. Еще четверых пациентов терапевта похоронили без кремирования.

Если вы подумали, что Шипман испугался внимания полиции и решил остановиться, вы ошиблись. Из этих четверых трое - женщины - были убиты им так же, как все предыдущие жертвы. Отличие было лишь в том, что хотя бы эти три жизни точно можно было сберечь, если бы полиция весной 1998-го сделала свою работу как следует.

Сгубила корысть

81-летняя Кэтлин Гранди стала последней жертвой врача-убийцы - именно на ней он и попался. Потому что сделал одну, но очень большую ошибку.

Кэтлин, несмотря на возраст, была вполне здоровой и энергичной женщиной. Бывшая глава Хайда, активистка консервативной партии, она участвовала в нескольких благотворительных организациях. Шипман знал ее много лет.

23 июня 1998 года Кэтлин пришла в клинику прочистить уши. Шипман заодно договорился, что завтра утром заедет к ней взять анализ крови для своего исследовательского проекта.

На следующий день, 24 июня, Гранди не явилась в благотворительную столовую, где обычно помогала. Обеспокоенные коллеги пришли к ней домой. Дверь была не заперта. Кэтлин лежала на диване, одетая, свернувшись калачиком. Она была мертва.

Вызвали Шипмана. Осмотрев тело, он сказал, что это остановка сердца. Позвонил коронеру, выписал свидетельство о смерти, указав причиной старость и подчеркнув, что вскрытие ни к чему. По словам присутствовавших, врач вел себя резко и странно.

Дочь Кэтлин Анджела Вудроф была юристом и всегда вела дела матери. Каково же было ее удивление, когда через несколько дней с ней связался другой юрист и сообщил: почившая оставила новое завещание. Увидев его, Анджела была поражена: «Я оставляю все мое имущество, деньги и дом моему доктору. Моя семья ни в чем не нуждается, и я хочу наградить его за всю заботу, которую он проявил ко мне и жителям Хайда», - гласила бумага.

Анджела не могла поверить, что ее мать оставила недвижимость и 386 тысяч фунтов на счету (630 тысяч долларов на то время) доктору Шимпану, с которым не имела никаких близких отношений. К тому же завещание было напечатано на машинке, а не написано от руки, и подпись выглядела очень сомнительно. Дочь погибшей пошла в полицию и заявила: врач убил ее мать и подделал завещание, чтобы заполучить ее имущество.

На этот раз к делу отнеслись серьезно (пожалуй, случай с экс-мэром было не так просто проигнорировать). Тело Кэтлин Гранди эксгумировали, вскрытие показало, что причиной ее смерти была передозировка диаморфином, введенным как раз в тот временной промежуток, когда у нее был Шипман. У врача дома провели обыск. Изъяли медицинские записи, странную коллекцию ювелирных украшений и старую печатную машинку. Экспертиза подтвердила, что поддельное завещание было напечатано именно на ней.

Изучив медицинские карты врача, полицейские поняли, что одной смертью тут не ограничивается, дело будет намного крупнее. По компьютерным записям было видно, что Шипман менял их после смерти пациентов, внося в медкарты подходящие симптомы задним числом. Он даже не знал, что в системе можно проверить дату и время каждого внесенного изменения.

Следствие решило сосредоточиться на тех случаях, по которым можно собрать больше всего доказательств для суда: в первую очередь занимались не самыми давними жертвами, которые умерли после визита Шипмана и были похоронены, а не кремированы. Начались эксгумации и судмедэкспертизы.

7 сентября 1998 года 52-летнего Гарольда Шипмана арестовали. Ему предъявили обвинение в убийстве 15 женщин с 1995 по 1998 год и в подделке завещания. Жертвам было от 49 до 81 года, о части из них мы уже рассказывали выше. Все были убиты смертельной инъекцией диаморфина.

Вердикт

Суд начался 5 октября 1999 года. Защита добивалась, чтобы суд разделили на три процесса: отдельно дело Гранди (ведь только в нем есть финансовый мотив), отдельно дела с явными доказательствами и отдельно - без таковых. Каждое дело рассматривал бы новый комитет присяжных, и у подсудимого было бы больше шансов. Но запрос отклонили.

Также защита стремилась представить Шипмана как прекрасного заботливого врача, которого любят пациенты, но ничего не получилось: его то и дело ловили на лжи, он менял версии, вел себя высокомерно, не признавал вину, не раскаивался и совершенно не вызывал доверия у присяжных.

Прокурор Ричард Хенрикес утверждал: Шипман убивал, потому что наслаждался контролем над жизнью и смертью. Ни о какой «милосердной эвтаназии» не может быть и речи: ни одна жертва не страдала от смертельных заболеваний.

В конце января 2000 года, проведя в обсуждениях шесть дней, присяжные вынесли вердикт - виновен по всем пунктам. Суд приговорил Гарольда Шипмана к 15 пожизненным срокам без возможности досрочного освобождения и еще к четырем годам заключения за подделку документа.

Сколько их было?

Доктор Смерть отправился в тюрьму, но все понимали, что 15 жертв - это лишь верхушка айсберга. Нужно было установить полный масштаб преступлений серийного убийцы. Как это сделать, если от многих жертв остался лишь прах? Оказалось, это вполне возможно, если копать достаточно глубоко.

Правительство Великобритании инициировало масштабное публичное расследование под руководством судьи дамы (это официальный титул) Джанет Смит. Под ее руководством было изучено 888 смертей пациентов Шипмана за 23 года его практики - с 1975 по 1998-й.

В июле 2002 года был опубликован первый отчет. Согласно выводам судьи, за названный период Шипман убил не менее 215 пациентов (171 женщина и 44 мужчины). Были названы их имена и даты гибели. Большинство старше 65 лет, но некоторые были моложе, одному из мужчин был всего 41 год. Также выявили еще 45 подозрительных смертей, по которым не хватало доказательств для однозначных выводов.

В январе 2005 года, в шестом и финальном отчете, Джанет Смит заявила: Шипман пристрастился к опиатам и начал убивать еще в своей первой больнице в Понтефракте, где его жертвами стали трое мужчин и еще, возможно, четыре других пациента, в том числе четырехлетняя девочка. По мнению судьи, в то время смерти могли быть скорее результатом безрассудных экспериментов Шипмана с наркотическими болеутоляющими: он превышал дозировки и смотрел, что из этого выйдет.

Всего, согласно окончательным выводам судьи, Гарольд Шипман с 1971 по 1998 год убил около 250 пациентов, из которых 218 были точно идентифицированы.

Он стал самым кровавым серийным убийцей в истории Великобритании и одним из самых кровавых в мире.

Почему Шипман это делал? На этот счет было множество мнений. Например, что это было связано с травмой от смерти матери - в детстве он наблюдал, как морфин облегчает ее страдания, и первые рискованные инъекции были связаны с этими воспоминаниями, а потом мужчина стал зависимым от убийств, наслаждался властью над жизнью и смертью - как говорил прокурор на суде, играл в Бога. Но все это лишь догадки. Сам Шипман так никогда и не объяснил своих действий и не признал вину.

Пожизненный срок Гарольд не отбыл. Рано утром 13 января 2004 года, за день до своего 58-летия, бывший врач повесился в камере тюрьмы Уэйкфилд на простыне, привязанной к решетке окна. Никакой записки он не оставил. Место захоронения его тела неизвестно.

Последствия

Дело Шипмана обнажило множество провалов в тогдашней британской системе здравоохранения. Расследование выявило критические недостатки в четырех областях: обработке жалоб, мониторинге врачей, контроле наркотиков и сертификации смертей. Врачи единолично подписывали свидетельства о смерти без независимой проверки, кремация контролировалась, но лишь формально. Шипман не вел обязательный реестр контролируемых веществ и накапливал огромные дозы диаморфина - это никто не проверял. Жалобы на него поступали с 1985 года, но систему это не насторожило, несмотря на судимость за врачебное злоупотребление, связанное с наркотиками.

После этого масштабного скандала в Британии ввели обязательную переаттестацию врачей с оценкой их медицинской практики, усилили независимый медицинский контроль при смертях, ужесточили правила учета наркотических препаратов. Реформировали систему коронеров, дав им больше полномочий и усилив механизмы надзора за установлением причин смертей. Генеральный медицинский совет также усилил свои полномочия, процедуры расследования жалоб стали строже. Механизмы для сообщения о подозрениях упростили, ввели защиту для тех, кто сообщает о нарушениях.

Так дело серийного убийцы изменило британскую систему здравоохранения. Но доверие удалось восстановить далеко не сразу. Неудивительно - ведь эта история показала, что даже самый заботливый врач с отличной репутацией может быть не тем, кем кажется. Сын одного из пациентов, убитых «Доктором Смерть», как-то признался: «Я помню, как Шипман помогал моему отцу. Он приезжал по первому зову. Он был замечательным врачом - если не считать того, что он убил моего отца».